[indent] У Кастиса де Сарде четыре года, чтобы отстроить прежнюю жизнь.
[indent] Постепенно на месте пепелища возрождается дом – поднимаются павшие в ночь пожара стены, черная копоть скрывается под белой краской, вместо выбитых окон блестит новое стекло и сияют цветные витражи, а обвалившиеся балконы сменяются новыми, украшенными изящной резьбой. Изменения приходят не сразу, но постепенно, и это преображение длится четыре года. Коридоры дома кажутся пустыми и призрачными, но на полу хотя бы нет пепельных следов – дерево пришлось заменить в тех местах, где на утро после пожара лежали обгоревшие тела. Днем дом тих, но ночью он становится мрачен – словно затаил дыхание и ждет вновь того рокового момента, когда вспыхнет искра и пламя поглотит все, сжигая людей заживо в собственных комнатах. Горожане иногда говорят, что по ночам видят силуэты, охваченные огнем, в окнах де Сарде – призраки погибших даже после смерти обречены сгорать вновь и вновь, запертые в ловушке комнат и коридоров. Но это все слухи, конечно же, ведь единственный источник света, который можно увидеть в доме ночью – это робкие огоньки от свечи в кабинете, а единственный звук – скрип пера, выводящего стройный ряд цифр в гроссбухе.
[indent] Единственные призраки, которые обитают в доме, это призраки былого богатства и прошлого величия.
[indent] До прежней роскоши и элегантности дому еще далеко – доходы изумрудных приисков падают с каждым несчастным случаем и каждой выходкой рабочих, отказывающихся выходить на смену и требующих повысить плату за свой рискованный труд. Кастис бы рассмеялся им в лицо – неужели эти идиоты думают, что у него есть лишние деньги, чтобы чего-то там повышать? Строки расхода-прибыли, которые он пересчитывает с почти маниакальной сосредоточенностью, так не думат. В изумрудных рудниках задыхаются от пыли рабочие, но до последнего бьют кирками по камню – молодой де Сарде не станет платить тем, кто выйдет из шахт раньше заката. И Кастису плевать, сколько там голодных ртов в семье его работника и скольких он обречет на смерть, если глава семьи погибнет под очередным обвалом камней или выкашляет все легкие.
[indent] Для него важна только своя семья – то, что от неё осталось.
[indent] Наверное, отец мог бы гордиться своим сыном – когда-то пятнадцатилетнем мальчишкой, оставленным разбираться в одиночку со всеми тонкостями семейного дела и опекающим младшую сестру.
[indent] Кастис любил Мели. Но тем не менее он отослал ее в женский пансион, как всегда и планировали родители – ради её же блага. Пусть лучше Мели получит образование, которое должна получить будущая леди, и не видит, как её брат пытается вернуть прежнее сияние их фамилии всеми способами, погрязший в долгах, интригах, клевете, злости и жестокости. Пусть она будет окружена наставницами и подругами, чем будет увядать в погибшем доме, в котором слишком много боли.
[indent] Четыре года проходят быстро. Кастис не замечает ход времени, слишком занятый проблемами шахт, рабочих, дома, долгов, кредитов и сведения сумм с счетных книгах. Письма Камелии разбавляют потоки расписок и векселей, записок с угрозами и листов с претензиями – трогательные и нежные письма, выведенные аккуратным почерком без единой помарки. Мели пишет о наставницах – и Кастису больно думать, что кто-то из этих старух смеет бить его сестру указкой по рукам; о подругах – и Кастис узнает эти фамилия, и он намекает сестре как можно мягче, с кем ей стоит заручиться крепкой дружбой; о книгах, о музыке, о разученных танцах – и Кастис дарит ей том поэзии её любимого автора, обещает сыграть с ней в четыре руке на клавесине, когда она вернется, и станцевать с ней по их бальной зале, когда все будет отреставрировано.
[indent] Четыре года проходят слишком быстро – и вот Кастис заново знакомится со своей сестрой, когда Камелия возвращается домой.
[indent] В женский пансион отправлялась милая девочка двенадцати лет – и вернулась прелестная девушка, в которой он не узнает свою маленькую, шаловливую и нескладную сестру. Конечно, они виделись, когда Камелия на пару дней возвращалась домой – всего несколько раз за четыре года, ведь и возвращаться сперва была некуда, но чаще Мели гостила у подруг. И Кастис теряется, не зная, как себя вести с ней – с такой красивой, обаятельной, умной, живой. Зато Камелия точно знает, что делает: она обнимает его крепко и долго перед сном, берет его за руку, переплетая пальцы, в любой удобный момент на прогулке или кладет голову на плечо, когда они дома читают. С Мели хорошо и тепло, словно она – воплощение весны, нежной и ласковой, вплетающей сладкие цветы в его волосы ярким венком. И Кастис боится этих чувств – но не уверен, что именно приводит его в ужас в такие моменты: то, что он чего-то не понимает – или то, что понимает все правильно.
[indent] Сегодня первый день Тепла Солнца – день рождения Камелии, вернувшейся домой ровно месяц назад. И Мели в качестве подарка просит сводить ее на какое-нибудь представление.
[indent] Выбор падает на цирк. Кастис предлагает ей различные варианты: встретиться с подругами по пансиону, сходить в театр на новую пьесу, посетить ювелирную лавку, повеселиться в танцевальных домах – но Мели выбирает цирк. Не самое подходящее для юной леди развлечение, но Кастис не может ей отказать – как, впрочем, и всегда. И вот они прогуливаются между фургончиками, перемещаясь от одного шатра к другому и в какой-то момент решая разделиться, чтобы позже встретиться у лавки с яблоками в карамели: Мели хочет посмотреть диковинных змей, привезенных с самой Ведьмой Топи, а Кастису нужно хотя бы немного вдохнуть спокойно, побыв одному, поэтому он заходит в первый же попавшийся шатер, занимая место зрителя на трибуне.
[indent] Голова у него забита мыслями о Мели, о доме, о деньгах и шахтах, и выступление иллюзиониста Кастис видит, но не смотрит. Разве что на том трюке с кроликом он словно просыпается ото сна, когда люди вокруг начинаю аплодировать, и по инерции хлопает в ладоши вместе с ними – это был занятный фокус, даже Кастис это признает.
[indent] Внезапно появившийся на соседнем месте у скамьи иллюзионист заставляет Кастиса ни много ни мало вздрогнуть и распахнуть глаза в удивлении – он слишком глубоко ушел в свои мысли, что совсем не обратил внимание на какое-то движение рядом.
[indent] Фокус. Фокус с монеткой. Кастис растерянно смотрит на медяк в руках фокусника, и еще более растерянно смотрит на него, когда он говорит про печаль в глазах. На периферии сознания мелькает быстрая мысль, что в том, как легко прочитать эмоции на его лице, нет ничего хорошего, но Кастис обещает себе подумать над этим позже и выдавливает из себя хотя бы какую-то улыбку:
[indent] – Я не самый внимательней и смеющийся зритель сегодня, – де Сарде в извиняющем жесте пожимает плечами, – но тот трюк с кроликом мне понравился. Забавный. Хотя мокрый кроличий мех на ощупь так себе.
[indent] Он с искрой интереса кидает взгляд на руки фокусника.
[indent] – Знаете, умей я из-за уха доставать деньги и проделай этот трюк где-то пять тысяч раз, мое настроение стало бы намного лучше, – со смешком говорит он. – Повторял бы по утрам каждый день, – Кастис не уверен, что он сегодня может в смешные шутки, но все равно пытается. – Но пока могу добывать их только из изумрудных шахт, – он касается рукой кармана и извлекает из него серебряную монетку, отдавая ее циркачу. Сегодня он может позволить себе немного бестолковых трат. Всего один день. – Я тоже немного фокусник.
[indent] Ведущий откланивается, и люди начинают расходиться, поднимаясь со скамеек. Кастис тоже встает на ноги и протягивает руку фокуснику.
[indent] – Кастис де Сарде к вашим услугам.
[indent] Ему остается только молиться, чтобы никого из знакомых не оказалось рядом и чтобы никто не видел, как надменный наследник де Сарде с кем-то из смертной черни добровольно здоровается за руку, иначе от слухов потом ему не отмыться так просто.
[indent] – Не проводите меня до лавки с яблоками в карамели? – он спускается с трибуны. – Я обещал встретиться там с сестрой, но совершенно не имею понятия, где это, – Кастис пропускает перед собой одного чересчур медлительного старика самого разваливающегося вида и добавляет, обращаясь к иллюзионисту, не скрывая любопытства в мягком голосе: – И если не секрет, ваш фокус – это ловкость рук или магия?

[indent] Кастис до этого дня никогда не бывал в цирке.
[indent] Цирк – развлечение для простолюдинов и бедняков, которые не могу позволить себе сходить в театр и насладиться настоящим искусством, увидеть пьесу, услышать оперу, провести вечер, наслаждаясь игрой актеров в удобных театральных креслах или стульях. Кастис вспомнил, как однажды, еще в детстве, он изъявил желание – сущий каприз – сходить в цирк, который приехал в Штольни на пару дней, и посмотреть на выступления гимнастов, фокусников, укротителей и танцовщиц. Но отец сразу же отверг его идею – в цирк ходит только бедная чернь, не имеющая возможности насладиться развлечениями приличнее, а ведь он, наследник благородного дома де Сарде, не хочет вести себя как один из этих рабочих и бедняков, верно? И Кастис в тот же день усвоил эту истину: грубые развлечения это для черни и рабочих. А цирк был грубым развлечением, его шуты и актеры зарабатывали милостыней и подачками дураков, у которых в собственных карманах ни гроша – и разве де Сарде имеют что-то общее с ними? Ответ, конечно же, был очевиден. 
[indent] В последующие годы разные цирковые фургоны посещали Штольни, но ни в одном пестром шатре Кастис так и не побывал – сперва его бы все равно никто не отпустил, а потом, после пожара, у него просто не был ни времени, ни сил, ни желания посещать подобные представления.
[indent] Как иронично, что только с возращением сестры в его жизни начало происходить что-то новое – и что вот надменный Кастис де Сарде проходит среди цирковых палаток, общаясь с фокусником и пытаясь найти лавку с дешевыми сладостями. И ведь самое смешное во всей этой ситуации то, что Кастис нисколько не против.
[indent] Конечно, он замечает дешевизну костюмов – такие в его доме, при живых родителях, никто бы на пылевые тряпки не пустил бы даже; он видит, как циркачи улыбаются при виде каждого медяка – как голодные собаки, которым наконец-то дали кость; он чувствует, проходя мимо одной из палаток, как от какого-то шута пахнет дешевым вином, и от него не укрывается, какой красный у него нос, чего не спрятать даже под маской белил. Зато вместе со всем этим его впечатляют балансирующие на ходулях гимнасты; он оборачивается, когда видит клетки с волками, медведем и тигром; он даже усмехается, услышавший одну из шуток комедианта – дурную и пошлую шутку, но все равно забавную, и украдкой кидает взгляд из-под ресниц на Эмелина – заметил ли его улыбку фокусник? Вот они проходят мимо танцовщицы со змеями – и Кастис любуется пестрым полозом, обвивающим шею циркачки, и задумывается над тем, не завести ли ему когда-нибудь змею.
[indent] Кастис знает, что цирковые развлечения для черни, но почему-то они все равно его забавляют, постепенно отгоняя тревожные мысли. Наверное, хотя бы на один день можно и перестать думать о том, от каких вещей ему не должно быть стыдно получать удовольствие. И поэтому на один день цирк становится не таким уж и плохим видом увеселения.
[indent] – Так что Вас расстроило в эту прекрасную ночь? Я всё ещё хочу развеять Вашу тоску, даже если время выступления закончилось.
[indent] Кастис шутливо-оценивающе смотрит на своего собеседника, словно прикидывает ценность Эмелина как потенциального слушателя, и идет дальше, держась вровень с фокусником.
[indent] – Желаете послушать, как я плачусь, что изумруды тусклые, жемчуг мелкий, костюм с бриллиантами жмет, а шампанское слишком сладкое? – де Сарде усмехается и на ходу поправляет фамильный перстень на пальце, который блестит ярко-зеленым изумрудом и сияет белым золотом. – Просто вспомнил, как лет десять назад отец ни за что не хотел отпускать меня в цирк и все твердил, что эти развлечения для бедной черни, а теперь я тут и совершенно не…
[indent] Его речь прерывает поток пламени, вырывающийся откуда-то слева и полыхающий прямо перед лицом. Кастис мгновенно отшатывается назад, зеленые глаза распахиваются в неконтролируемом страхе, а лицо мгновенно бледнеет до состояния не хуже, чем загримированные лица циркачей. Он застывает на месте, когда огнеглотатель, проделавший веселый трюк, смеется ему и еще нескольким зрителям своим лихим смехом, и бессильно сжимает и разжимает ладони в кулаки, сминая дорогую ткань сюртука. И только через несколько секунд, когда страх отступает, он наконец делает вдох и прячет руки в карманы, стараясь унять дрожь, и бросает растерянный взгляд человека, пойманного в момент слабости, на Эмелина.
[indent] – Не люблю огонь, – выдавливает де Сарде с неловкой попыткой вернуть прежнюю беззаботную улыбку. – Далеко еще до лавки? – поспешно спрашивает он, не давая Эмелину возможности что-то сказать первым.
[indent] И вот наконец Кастис чувствует в воздухе этот сладкий запах карамели, а потом они выходят к маленькой лавке, где за гроши продаются сладости и которую облепила веселая толпа детей и подростков. Кастис пытается среди них найти Мели, ее темные волосы с синей лентой и бледно-голубое платье, но не видит ее – и прежде чем паника, что он потерял сестру, что с ней что-то случилось, что она может быть в беде, закрадывается в его сердце, он замечает Камелию в нескольких метрах от этой лавчонки – Мели полностью увлечена танцами, взявшаяся за руки с двумя девушками в ярких костюмах и кружащаяся у музыканта с лютней в веселом звонко смеющемся девичьем хороводе. Кастис наблюдает за ней с задумчивой и усталой улыбкой, и тихо говорит, обращаясь к Эмелину:
[indent] – Четыре года назад мой родной дом сгорел, в огне погибли родители и вся наша прислуга. Почти три года я пытаюсь как-то не оказаться в дремучей яме разорения и выбраться из долгов. Последние два года мои шахтеры бунтуют и бастуют. Месяц назад сестра вернулась из женского пансиона другим человеком, и я ее больше не узнаю.
[indent] Кастис ненадолго замолкает, позволяя Эмелину немного подумать над услышанным, и потом добавляет, вновь возвращаясь к своему шутливому и игривому тону:   
[indent] – Надеюсь, вы не станете рассыпаться в положенных случаю неискренних соболезнованиях и сожалениях, это ни к чему и вас подобное не украсит, – Кастис мягко смеется, но во взгляде мелькают затравленность и скорбь. – Однако можете взамен поделиться тем, с какими сложностями сталкиваются цирковые артисты. Я хороший слушатель. Надеюсь, по крайней мере. Хотя обычно меня называют невыносимым.

Отредактировано Кастис де Сарде (2021-11-26 02:10:03)

Совместно с прелестным Эмелином

[indent] Кастис слушает Эмелина со всем вниманием, искренне заинтригованный его речью, хотя с его лица так и не исчезает снисходительная улыбка – издержки воспитания и уроков жестокого светского этикета, гласящих никогда не выказывать ни к чему мимолетному слишком серьезного отношения. А в том, что это знакомства мимолетно, Кастис не сомневается – если бы не внимательность и сочувствие Эмелина, то он бы сейчас взял Мели под руку и отправился бы с ней домой в том же мрачном расположении духа, в каком и пришел.
[indent] И Кастис, к своему же удивлению, не обесценивает проблемы этого простолюдина. Они всего лишь живут в разных мирах. Эмелин Анселет – в мире бродячего цирка, застрявшего в вечном празднике, с насущными вопросами про банальнейшее выживание, неуверенным взглядом в будущее, где в любой день можно ожидать голод, холод, пьющих кровь паразитов, отсутствие теплой одежды, переломов и травм всякого разного рода. Катис де Сарде – в мире знати Штолен, погрязшего в местных интригах и готовящего для слабых яд в бокал, среди проблем с недовольными рабочими рудников, долговых расписок, анонимных угроз, старых семейных обид и грязных секретов. И всего лишь случайность мирового масштаба, что они родились там, где родились – ведь судьба могла бы распорядиться иначе, вручив Эмелину изумрудные прииски и сожженный павший дом, а Кастис уготовив арену цирка за жалкие медяки.
[indent] Впрочем, Кастиса такое положение дел вполне устраивает – лучше уж очередная ночь над гроссбухом, чем выступления на арене цирка.
[indent] – После ваших слов, что я сильный человек и к тому же еще не такой уж невыносимый, я даже не знаю, что и думать, – Кастис качает головой, глядя на Эмелина из-под ресниц. – Но если вы еще скажете «волевой», «трагичный» или «сострадательный», то я буду считать, что вас воспитали скверные театральные драматурги, вместо сказок перед сном потчевавшие дурными пьесами о природе человеческих взаимоотношений, – де Сарде улыбается, и в его глазах горят озорные искры веселости и иронии.
[indent] – К сожалению, мои родители были обычными торговцами, а после меня воспитывали циркачи со скверными манерами. Так что вы не угадали. Просто я стараюсь видеть в людях хорошее, если, конечно, их отвратительная натура не лезет из всех щелей, – Эмелин морщится, обнимая себя руками, и Кастис догадывается, что вовсе не от холода летнего вечера.
[indent] Де Сарде задумывался иногда, может ли называть себя хорошим человеком. Не для того, чтобы помучить себя муками совести – мазохизмом он, к счастью, пока не болен, а просто ради того, чтобы разобраться в себе. Интуиция – а также нередкие рыдания жены шахтера, задавленного в рудниках, и истерики его детишек, обвинения в бессердечности и проклятия рабочими, ненависть харкающей кровью и серебряной пылью черни, которой он никогда не подавал даже монеты милостыни, и участие в местных играх по свержению конкурентов путем разорения – подсказывала, что определение «хороший» для него должно быть крайне сомнительным, если не оскорбительным. И это не сильно беспокоило Кастиса – если будет нужно, то он пойдет по головам, с удовольствием еще и потоптавшись на них.
[indent] Наверное, подобное можно отнести к поведению «отвратительной натуры, лезущей из всех щелей». Забавно, что именно с Эмелином, человеком крайне противоположных взглядов, он сейчас так мирно беседует. Но любопытство не дает Кастису покоя и поэтому он спрашивает:
[indent] – А если в человеке нет ничего хорошего, то что тогда?
[indent] – Стоит начать с того, что у каждого понимание хорошего разное. Если лично для меня человек будет неприятен, я просто максимально постараюсь избежать общения, вот и все, – разводит руками Эмелин. – А если мы вынуждены работать, то придется мириться с ситуацией. Мы все не идеальны, но я считаю, что человек не может быть абсолютно отвратительным. К каждому можно найти подход. И у каждого есть что-то, за что его можно полюбить, – иллюзионист с любопытством смотрит на Кастиса. Возможно, этот вопрос кажется ему несколько странным, словно бы это акт самокритики или нарочитое очернение себя.
[indent] Но Кастис остается вполне удовлетворен ответом и мягко говорит, не скрывая шутливого злодейства в голосе:
[indent] – Ну что же, мне есть к чему стремиться.
[indent]  Некоторое время они молчат, продолжая смотреть, как к трем девушкам – Камелии и циркачкам – присоединяются еще несколько и теперь хоровод движется уже в другую сторону, а музыка становится только задорнее – настолько, что одна и танцующих не выдерживает и со смехом падает, а потом потирает уставшие ноги и смотрит на более выносливых подруг.
[indent] – Так что, у вас тоже есть страшная история? – совершенно серьезным тоном спрашивает Кастис – настолько серьезным, что через секунду не выдерживает и смеется с этого сам. – Можете рассказывать, не боясь, о любых скелетах в шкафах, если хотите, – ведь только к лучшему, что мы друг друга не знаем. Такие знакомства, случайно начатые и вовремя завершенные, обычно должны оставлять приятные воспоминания и оставшиеся в тайне секреты.
[indent] Этот вечер – единственная возможность, чтобы поговорить, ведь больше они никогда не встретятся. Кастис даже допускает печальную мысль, что его новый знакомый может не пережить следующие пару лет – цирк не кажется залогом стабильной и безопасной жизни. Но своим пессимистичные мысли де Сарде держит при себе – не стоит больше говорить о смерти, рассказов о мертвых родителях и сгоревших слугах вполне хватит на сегодня. 
[indent] – Моя история? –  в глазах Эмелина мелькает сомнение, но лишь на долю секунды. Они действительно не знакомы, и наверняка не встретятся в будущем. Да и какое дело богатому человеку до Отмеченного? Поэтому Анселет цепляет зубами кончик перчатки, обнажая ладонь. – Все гораздо проще, чем кажется, – на тыльной стороне красуются маленькие белые перья. Эмелин даже приподнимает рукав, обнажая отметку и редкие перья на предплечье.
[indent] Кастис не сдерживает ехидной усмешки: Отмеченные змея и птица настолько мило и непринужденно бедуют, что впору звать натуралистов Университета понаблюдать за этим чудом природы.
[indent] – Я родился Отмеченным. Сбежал от родителей. У них было много проблем из-за меня, поэтому я решил жить самостоятельно. И вот я здесь. Правда, в последнее время мне все больше кажется, что я зря теряю время. Цирк не даст мне того, чего бы я хотел.
[indent] – А чего вы бы хотели? – Кастис склоняет голову набок, отчего золотистый локон выбивается из-за уха и теперь щекочет ему щеку.
[indent] – Ну, – Эмелин крепко задумывается, поскольку формулировать свои мечты достаточно сложно, – наверное, большей славы. Я бы хотел добиться успеха в эстраде. Быть может, даже в театральном искусстве. А ещё – большой сад с грушевыми деревьями. Они напоминают мне о доме, – на его лице появляется печальная улыбка, но лишь на краткое время, а потом иллюзионист продолжает в прежнем бодром ритме: – В бродячем цирке нет перспектив, думаю, это тупиковый путь. 
[indent] Эти слова Кастиса и удивляют, и приводят в восторг: подумать только, не у одного де Сарде есть честолюбивые планы, уходящие дальше того, что на старте дала ему жизнь – внезапно оказывается, что у простолюдинов тоже бывают претензии на большие свершения.
[indent] – Амбиции и стойкость, – не без уважения в голосе говорит Кастис. – Жизнь ни с кем не хочет обходиться милостиво, она, наоборот, безжалостно швыряет в гущу проблем, которые мы пока не можем разрешить.
[indent] Ключевое слово «пока». Либо проблема будет решена и перестанет отравлять жизнь, либо же утянет на самое дно, на котором больше не будет нужды барахтаться. Третьего не дано. И Кастис смотрит на Эмелина внимательно – ему определенно нравится этот молодой человек, не желающий мириться с никчемностью судьбы и вечного праздника цирка. Он улыбается иллюзионисту вполне искренне, без насмешки или злорадства, и продолжает:
[indent] – Но мне кажется, что с этими двумя талантами вы обязательно выберетесь из цирка и сможете сиять на сцене что Большого, что Серебряного театров. Может быть, не сегодня и не завтра, но когда-нибудь точно, – де Сарде чувствует неловкость от того, что говорит с кем-то так просто и без притворства. Это приятно настолько же, насколько сбивает с толку. Поэтому он возвращается к привычной усмешке: – Возможно, что я даже увижу ваше выступление, если выберусь из долгов и наконец-то схожу в театр.
[indent] – Спасибо, иногда мне не хватает таких слов, – Эмелин опускает глаза, разглядывая носки своих ботинок. Де Сарде кажется, что он иллюзионист стоял перед сложным моральным выбором, а услышанные слова поддержки словно бы сдвинули внутри стрелку часов в ту сторону, о которой пела душа.
[indent] Наверное, сегодня случайно Кастис сделал что-то, что приблизило его на шаг ближе к определению «хороший человек». Нелепо и жутко одновременно.
[indent] – Я надеюсь и верю, что Вы тоже преодолеете нынешние проблемы и выберетесь из тяжкого положения. В конце концов, черная полоса в жизни не может длиться вечно. 
[indent] Кастис очень хочет верить в эти слова. Череда несчастий не может длиться вечно и обязательно когда-нибудь закончится, как ночь сменяется днем, а зимний холод уступает место весеннему теплу. Он правда хочет в это верить. Но сейчас все навалившиеся проблемы кажутся бесконечными, а он барахтается в них как слепой котенок, которого хотят утопить в ведре.
[indent] – Конечно, – де Сарде тепло улыбается Эмелину. – Обязательно выберусь. Иначе быть не должно.
[indent] И когда он выберется, то как котят утопит тех, кто посмел ему досаждать и усложнять жизнь.
[indent] Девушки тем временем уже натанцевались – лишь Мели и одна циркачка из последних сил танцуют, раскрасневшиеся и задыхающиеся, но не желающие сдаваться. И только спустя еще минуту циркачка – невысокая, стройная, в пестром наряде – перестает кружиться и оседает на землю, смеясь и пытаясь отдышаться одновременно. Мели от души смеется вместе с ней, что-то говорит ей на ухо, отчего артистка смущенно краснеет и шепчет нечто в ответ. Мели протягивает ей руку, помогает встать на ноги, а потом наконец-то замечает Кастиса и его спутника, наблюдавших за ней все это время. Она мягко обнимает девушку, вновь что-то сказав, и спешит к брату, на ходу убирая выбившиеся из-под синей ленты волосы.
[indent] – Я ног не чувствую, а эти туфли еще и жмут ужасно, – Камелия убирает со лба капельки пота. – Подлатаешь меня потом своими фокусами? Не хочу страдать завтра весь день.
[indent] Кастис только бросает взгляд на ее маленькие черные туфельки, которые определенно не предназначены для долгих и энергичных танцев с цирковыми артистами.
[indent] – Конечно. Мои фокусы всегда к твоим услугам, – иронично отвечает он. – Хотя я предлагал тебя научить простейшим чарам, но ты отка…
[indent] – Господин зануда, я помню это и теперь раскаиваюсь, признавая свою ошибку, – Мели только фыркает, нисколько не заинтересованная спорить, и смотрит на Эмелина, загадочно улыбаясь каким-то своим девчачьим мыслями. Кастис боится представить, что она задумала, и прежде чем она что-то скажет, он перехватывает инициативу, представляя их друг другу:
[indent] – Эмелин, моя сестра – Камелия. Мели, мой новый знакомый и прелестнейший фокусник этого цирка – Эмелин.
[indent] – Рад познакомиться, – Эмелин весьма приветливо улыбается девушке, махнув рукой, на которую вновь вернулась перчатка.
[indent] – Мне тоже очень приятно, – Камелия склоняет голову в знак приветствия по всем правилам этикета, выученным в пансионе. Впрочем, на этом ее любезность заканчивается, и она возвращается к брату. – Друзья на один день? – Мели поднимает тонкую темную бровь и даже не старается скрыть хитрой усмешки.
[indent] – В твоих устах это звучит совсем ужасно.
[indent] – Слова должны быть острее клинка.
[indent] – В таком случае я ранен этими словами и умираю, сгорая в ужасной агонии. Прощай, дорогая сестрица, – Кастис картинно прикладывает ладонь ко лбу. – Эти раны не залечить никакими моими фокусами…
[indent] Мели шутливо пихает его в бок локтем, не впечатленная актерской игрой.
[indent] – Да не будь таким драматичным, я же шучу. Всегда нужно с чего-то начинать. Даже с дружбы на один день, – она сочувственно улыбается брату и поворачивает свое прелестное личико к Эмелину. – За четыре года, пока я была в пансионе, он так и не завел друзей. И даже ни с кем, наверное, не целовался.
[indent] – Кхм, – Кастис отворачивается, чтобы только скрыть румянец, вспыхнувший на его щеках. Однако Камелия беспощадна, как и всегда, и только смеется да игриво смотрит на него.
[indent] – Я права? Хочешь, я тебя научу?
[indent] – Мели!
[indent] – Значит, я права.
[indent] Юноша рассеянно следит за диалогом сестры и брата, отмечая, насколько манерна и хороша девушка. По ней, как и по Кастису, не скажешь, что она бывает часто в столь убогих заведениях. В ответ на страшный секрет Эмелин «в ужасе» прижимает руку к груди, переводя взгляд с девушки на Кастиса:
[indent] – Правда? Какой недружелюбный молодой человек.
[indent] – Не горю желанием водить дружбу с лицемерами, которые желают мне доброго дня, представляя, как я гнию в сточной канаве, а они набивают кошельки остатками нашего наследства, – Кастис закатывает глаза. – Меня вполне устраивают отношения с бухгалтерией.
[indent] Камелия неодобрительно цокает языком.
[indent] – Ну, я надеюсь, что юная леди научит неразумного брата искать друзей? – Эмелин подмигнул девушке, задорно улыбаясь.
[indent] У Кастиса возникает отчетливое понимание, что эти двое уже отлично спелись, найдя объект для шуток. Кажется, если оставить их вместе наедине хотя бы на пять минут, то его сестра изъявит желание выскочить замуж за Эмелина только для того, чтобы они вдвоем не давали Кастису спокойно жить своими шуточками.
[indent]  – Зачем? Вы и без меня отлично справились, – Мели отвечает фокуснику такой же задорной улыбкой. – И часа не прошло, а он уже выглядит до неприличия счастливым. Вам с таким талантом точно стоит преподавать уроки дружбы в Университете Утеса, а не выступать в цирке.
[indent] – Я не делал ничего особенного, – смеется Анселет, про себя добавляя, что лишь разок нарушил правила субординации и пристал к зрителю, хотя не совсем имел на это право, – но я рад, что поднял настроение Вашему брату. Видимо, моё письмо из Университета потерялось вместе с почтовым голубем, – шутит иллюзионист, а потом зачесывает волосы назад. О преподавательской карьере он никогда не думал, это совершенно не его стезя.
[indent] – Жаль, очень жаль, – лицо Камелии становится совсем страдальческим. – Университет потерял прекрасного специалиста.
[indent] Кастис решает наконец вмешаться в их щебет, пока Мели не навела иллюзиониста на мысль создать свой Университет Дружбы в Штольнях и не взять его в качестве студента-неудачника под свое крыло.
[indent] – Вижу, что не только у меня появился друг на один день, – он кивает в сторону девушки-циркачки, которая жадно пьет из протянутой подругами деревянной чашки воду и иногда украдкой кидает взгляды на Камелию, ожидая, пока та закончит беседу.
[indent] Мели пожимает плечами.
[indent] – Серизет милая. Настолько милая, что любезно предложила показать мне шатер гадалки и поводить по остальным палаткам. Если ты, конечно, меня отпустишь, – не без иронии добавляет девушка, ведь прекрасно знает, что брат никогда ей не откажет.
[indent] Годы идут, но одна вещь не меняется даже после четырех лет разлуки – Кастис никогда не может отказать Камелии в том, что она хочет. Возможно, это делает его не лучшим старшим братом, который обязан удерживать младшую сестру от всяких глупых решений и необдуманных действий. Де Сарде мысленно обещает себе, что с сегодняшнего дня сможет противостоять Мели, если она попросит что-то запретное, опасное, безрассудное или рискованное.
[indent] – Мы точно должны найти тебе компаньонку для прогулок, – Кастис устало вздыхает и кидает на Эмелин сочувственный взгляд, как бы говорящий «мне жаль, что ты все это видишь и слышишь».
[indent] – Да-да, должны, но потом, – отмахивается Камелия. – Сразу после управляющего, лакея, камердинера, экономки, камеристки, буфетчицы, кондитера, псаря и парочки конюхов. Буду у выхода с закрытием. Развлекайся, – и без лишних прощаний Мели разворачивается и бодро идет к ожидавшей ее циркачке, чтобы, взяв ее под руку, исчезнуть из виду среди шатров.
[indent] Кастис просто стонет от неловкости всего происходящего, чувствуя себя вымотанным и словно раздавленным в какой-то игре остроумия и красноречия. Он закрывает глаза, делая несколько успокаивающих вдохов-выдохов, а потом открывает и обращается к Эмелину, надеясь, что не сильно упал в его глазах после такого разгромного поражения в словесной дуэли с сестрой:
[indent] – Всего два вопроса: что еще есть примечательного и где можно раздобыть бутылку неплохого вина?

Отредактировано Кастис де Сарде (2021-12-06 03:17:04)

Совместно с опьяненным Эмелином

[indent] Взгляд Кастиса блуждает среди шатров и палаток, не останавливаясь ни на чем надолго, а сам де Сарде кажется притихшим и меланхоличным. Тот момент, когда под действием вина мир кажется прекрасным и чудесным, уже ушел, уступив место тоске, накатывающей в какой-то неуловимый миг и разрушающей прелесть жизни.
[indent] – Вы тоскуете о чем-либо? – спрашивает Кастис, расстегивая пуговицы сюртука и ослабляя шейный платок. Летний вечер теплый, а выпитое вместе с Эмелином вино делает его удушающе жарким. – Я думаю… и пытаюсь понять кое-что. И у меня сейчас сложно с формулировками, но вы кажетесь постоянно таким счастливым, неунывающим… солнечным, у вас такие планы на будущее… Но вам бывает иногда тоскливо до боли в сердце?
[indent] – Я? – тупо переспрашивает Эмелин, сгорбившись на лавке и опираясь на колени. Ладони безвольно свисали, словно выражая подавленное состояние хозяина. – Да, разумеется. Моё настроение – часть сценического образа, с которым я невольно сжился. Или, может, это правда мой характер? Я уже не знаю. Просто в таком амплуа мне легче переносить удары судьбы и забывать проблемы. Жизнь и так хреновая, если постоянно ныть и грустить, можно просто сойти с ума, – Анселет грустно усмехается, а потом обращает взгляд на Кастиса: – Я тоскую о доме, о своём материальном положении и от осознания, что добиться успеха будет ой как непросто. Я не питаю иллюзорных надежд, что мне «повезёт». Я просто стараюсь не думать об этом.
[indent] Кастис только кивает, обдумывая услышанное. Все это было ему знакомо – дом, деньги, успех. Забавно, что у него, отпрыска благородного семейства, находилось столько точек соприкосновения с этим простолюдином. Пригласи кто на этот пьяный разговор откровений какого-нибудь поэта, то тот бы написал слезливую сказку и назвал бы ее «Принц и нищий» или что-то в таком же сентиментальном духе. Но поэтов под рукой не оказалось – зато нашлись деревянные трибуны, вынесенные за шатер. Кастис поманил Эмелина за собой, предлагая расположиться на жестких сидениях – у него нешуточно кружилась голова и ему просто необходимо было присесть, чтобы только не упасть.
[indent] – Но если успех вас настигнет, то что вы сделаете в первую очередь? – де Сарде, прикрывший глаза и наблюдающий за вспыхивающими во тьме искрами, делает последний глоток вина и протягивает Эмелину бутылку, чтобы тот прикончил остатки. 
[indent] Приняв приглашение, Эмелин садится рядом и дрожащей рукой берет бутылку, допивая остатки, а потом откладывает тару прочь, задумываясь над вопросом.
[indent] – Я не знаю. Не заглядывал так далеко, – формулировать мысли оказывается сложнее, чем обычно, мало того, даже думать – ещё то испытание. – Наверное, помогу близким, своим друзьям и своей семье. Может, куплю дом. Но мне сложно даже думать о таком, я не верю в чудеса, – Анселет хватается за лоб, поскольку голова кружится, а потом зачесывает растрепавшиеся волосы назад. – Я подумаю над этим, если добьюсь успеха. Если, – Эмелин грустно усмехается. Под действием алкоголя падает не только настроение, но и самооценка.
[indent] Кастис вовсе не спешит как-то переубеждать своего нового знакомого, будто бы нет никаких «если», и нести какую-то чушь про «все сбудется, если очень захотеть». Кому сдались эти детские наивные надежды, что дальше все будет лучше и все обязательно наладится, что сбудутся все мечты и все планы? Точно не юноше-фокуснику в этом жалком цирке, да еще из уст наследника славной фамилии подобное скорее прозвучит как сплошная издевка. У Кастиса сейчас совсем не то настроение, чтобы издеваться над кем-то – ему гадко, ему тоскливо, у него болит голова, а еще он пьян и его ведет в какие-то совсем уж душещипательные разговоры.
[indent] Поэтому он просто говорит:
[indent] – Чудес не бывает, – в горле встает какой-то мерзкий колючий ком, когда он констатирует это откровение, которое они оба и так знают. – К лучшему, что вы не упиваетесь наивным иллюзиями надежд. Но мне почему-то хочется верить, что вы как-то добьетесь своего успеха и поможете близкими, купите дом, даже вырастите свой грушевый сад, а не сгинете в этом месте, – он делает неловкое движение рукой, указывая на «это место», на палатки, шатры и других циркачей.
[indent] Эмелин слушает монолог молча, не прерывая собеседника, и параллельно пребывает в собственных мыслях. На лице сначала видится сомнение, а потом Анселет расслабляется, явно решив не забивать голову лишними вопросами.
[indent] – Если умирать, то только не здесь. Печально будет, если наш и без того паршивый мир потеряет амбициозного человека, – Кастис разочарованно качает головой, уже даже не заботясь, что волосы у него распущены, а лента где-то потеряна.
[indent] Со стороны Анселет выглядит не лучше: от изначальной причёски не осталось и следа, под глазами пролегли светлые круги, а сам иллюзионист сидел не совсем прямо.
[indent] – Здесь не так уж и плохо. Иногда человеку достаточно, чтобы просто была крыша над головой. Мои амбиции – это показатель, что я не так уж и плохо живу. Голодный не думает о Большом театре, – пожимает плечами Эмелин.
[indent] – Но тем не менее все это печально и скучно. А печаль и скука – ужасное сочетание, к тому же пресное. Хуже него только холодная овсянка и луковые кольца. Терпеть не могу ни то, ни другое и уж тем более все это вместе, – кисло улыбается де Сарде. – Или нет. Хуже только это вино и моя голова. Или вино и овсянка. Вино и луковые кольца. Луковые кольца и моя голова.
[indent] Эмелин хихикает, когда Кастис пускается в рассуждения о вине и луковых кольцах, поскольку сейчас это выглядит забавно. Кастис сам прекрасно представляет, как это выглядит, и продолжает, вложив в свой голос всю драматичность, на которую только способен:
[indent] – И если я увижу вашего торговца этой дрянью, которую он обозвал вином, то вызову на дуэль и заставлю в качестве наказания за проигрыш выпить все, что у него стоит на прилавке, – Кастис прикладывает пальцы к виску, массируя его в надежде хотя бы немного облегчить головокружение.
[indent] – Он не согласится на дуэль с Вами, все-таки другого уровня человек. Либо Вы его не найдёте, он под вечер постоянно ищет кружки, и в такой момент его сложно обнаружить, – Эмелин печально улыбается. – Я же предупреждал, что Вы будете разочарованы нашим сервисом.
[indent] – Пока недостаточно разочарован, вы меня радуете, – любезно возражает де Сарде. Компания фокусника его действительно радует и даже веселит, и он ощущает то приятное чувство комфорта, которое казалось до этого момента позабытым.
[indent] – Ну, я – исключение из правил, разумеется, я очень стараюсь, – Анселет делает шутливый жест, а потом отворачивается.
[indent] Де Сарде переводит опьяненный блестящий взгляд на Эмелина и тяжело вздыхает:
[indent] – Я несу какой-то вздор, да?
[indent] – Да и, думаю, мы вполне неплохо проводим время.
[indent] – Пьем эту гадость и обсуждаем тоскливую ерунду.
[indent] Кастис стягивает с плеч сюртук и скидывает его на трибуну, оставаясь только в рубашке. Но ему все равно жарко, хотя он тот еще мерзляк. Это наблюдение наводит Кастиса на мысль, что его паршивую особенность замерзать в любое время года можно перебить только дешевым вином, так что будущее видится теплым и алкогольным. 
[indent] – Алкоголь помогает развязать язык. Так что, – голос иллюзиониста становится более нравоучительным, – вовсе не вздор, а делитесь тем, что накипело. Правда, весьма хаотично. Такая формулировка меня устраивает больше.
[indent] – Хаотично потому, что я пьян. Как и вы. Впрочем, от этого легко можно избавиться. Немного магии, – Кастис щелкает пальцами, – и мы будем трезвы. Если хотите.
[indent] – Магия? – удивлённо переспрашивает Эмелин, а потом вспоминает, что, вообще-то, его собеседник тоже Отмеченный. – А что это за магия? Она исключительно... отрезвляет?
[indent] Почему-то удивление собеседника Кастиса веселит лучше, чем любые шутки и фокусы. Он кажется таким наивным и доверчивым, и де Сарде просто не может упустить возможности разыграть его, поэтому продолжает совершенно серьезно:
[indent] – Конечно. Я умею отрезвлять одним прикосновением. Кожа к коже – и все, похмелье вам не грозит, вы будете чисты как слеза младенца. Полагаю, если впустить меня в виноградник, весь урожай будущих вин погибнет. 
[indent]  – Вот как, – Эмелин смотрит на Кастиса, явно не сомневаясь в правдивости его слов, и де Сарде с трудом сдерживает себя, чтобы не расхохотаться. – Это удобно. Моя магия тоже помогает мне... в работе. Без неё мои амбиции не имели бы веса.
[indent] Это уже интереснее. Кастис прищуривается, с неподдельным интересом глядя на иллюзиониста.
[indent] – Вы намекаете, что ваши фокусы – это настоящая магия? – осторожно спрашивает он, зная, как опасно заигрываться с некоторыми магическими практиками. Как говорится, от лечения похмелья до становления некромантом – один шаг.
[indent] – И да, и нет. Мои фокусы, в основном, дело ловкости рук. Но в некоторые я добавляю свою магию. Я... создаю иллюзии. Обычно я применяю магию лишь тогда, когда нет иного пути для проворачивания фокуса, но работает безотказно. Шерсть кролика действительно не была мокрой, потому что никакого кролика не существовало, – Эмелин слабо улыбается. 
[indent] Кастис находит эту улыбку… очаровательной.
[indent] – Магия очарования под прикрытием обычных фокусов? Хитро. А вы очаровательны, – посмеивается Кастис, не без иронии считая свои шутки невероятно остроумными.
[indent] – Да. Людей привлекают красивые зрелища, а в стенах цирка даже самое странное шоу можно выдать за ловкость рук. Пока ещё никто не задавал вопросов, – от второй части Эмелин смущается, поскольку комплимент стал неожиданностью. Выдавать секреты своих фокусов вообще штука опасная, но реакция Кастиса явно успокоила. – Показать? 
[indent] – Конечно!
[indent] Анселет задумывается, что бы такого показать. Кастис догадывается, что в трезвом состоянии фантазия работает хорошо, но в пьяном – не очень. Эмелин оглядывается по сторонам, соображая, что можно представить. На грандиозные иллюзии его бы не хватило, поэтому юноша складывает ладони лодочкой и сосредоточенно прикрывает глаза. Концентрировался он долго, но вскоре над руками появляется небольшое тёмное облачко, которое излилось на кожу водой. Совершенно крохотная зрительная иллюзия.
[indent] – Можно потрогать? – Кастис завороженно смотрит на ладони фокусника.
[indent] – Разумеется, только оно не осязаемо, – Эмелин особо не двигает руками, чтобы не развеять видение. Он следит за тем, как собеседник – или собутыльник – касается иллюзии. – К сожалению, мои способности не так сильны. Может, когда-нибудь я смогу большее.
[indent] Де Сарде касается кончиком пальца миниатюрного облака, а потом ждет хотя бы какого-то ощущения дождя к коже, но ничего не происходит. И это несовпадение ожиданий и реальности заставляет его довольно улыбнуться и подставить ладонь под несуществующий дождь. Эмелин вздрагивает, когда де Сарде пододвигается ближе. В темнеющем облаке невольно появился всполох молнии, и неизвестно, было ли это задумкой Эмелина или же повлияло нечто иное. Бледные щёки, и без того покрытые лёгким румянцем, краснеют ещё сильнее, правда под лёгким гримом это было не так заметно.
[indent] – Вы потрясающий, – восхищенно выдыхает Кастис, с трудом отрывая взгляд от его рук иллюзиониста и с восторгом рассматривая Эмелина.
[indent] – Это ерунда, я всего лишь обманываю людей. Но им нравится, – шепчет в ответ Анселет, слабо усмехнувшись.
[indent] Какой глупец сказал, что магия очарования опасна и потому должна быть запрещена для применения, если она создает такие прекрасные вещи? Кастис теперь хочет вызвать на дуэль этого идиота, чтобы вправить ему мозги хорошим ударом шпагой по голове, но поскольку этого умника не найти никогда, то де Сарде просто отвечает с улыбкой:
[indent] – Мне тоже нравится.
[indent] Кастис замечает, как его собеседник даже дыхание затаил, разглядывая его во все глаза. Чужой взгляд скользит чуть ниже, к губам, но Эмелин тут же одёргивает себя. Молнии в облаке сверкают чаще, но иллюзионист этого словно даже не замечает. Впрочем, заторможенность была вполне объяснима действием алкоголя. Де Сарде подобное внимание льстит, но он замирает – чужой взгляд не остается незамеченным и его смысл сложно не угадать, и он хмурится, озадаченный, задумчивый и явно взволнованный. Почему бы и нет? Лучше сделать, чем не сделать и потом мучать себя сожалением упущенной возможности. И Кастису нужна лишь секунда, чтобы решиться – он сам подается еще ближе и шепчет с неловкой, почти виноватой, улыбкой:
[indent] – Я бы хотел поцеловать вас.
[indent] В ответ Эмелин немного мнется, но под действием алкоголя принять решение оказывается проще простого, даже если потом они оба пожалеют. Впрочем, Кастис жалеть ни о чем не намерен, только не сегодня.
[indent] – Взаимно, – выдыхает Эмелин. Иллюзия пропадает, он складывает дрожащие ладони на коленях, поддаваясь вперёд и коснувшись своим носом чужого, а потом припадает к губам, втягивая Кастиса в совершенно невинный лёгкий поцелуй. Анселет снимает перчатку и невесомо касается щеки, поглаживая прохладную кожу кончиками пальцев.
[indent] Все оказывается… не так уж и плохо. Правда, поэты и писатели врут о бабочках в животе и прочих романтических ощущениях, но кто вообще верит подобному? Конечно, Кастис не так представлял себе первый поцелуй – обычно в его мыслях фигурировали девушки, а сам он по крайней мере не был пьян дешевым вином и увлечен симпатичным иллюзионистом бродячего цирка. Но все это его нисколько не разочаровывает – и Кастис не жалеет ни о чем. Прикосновение губ почти невесомое, лёгкое, невинное и неопытное, но все же приятное и теплое. Поцелуй это тепло, поцелуй это приятно. Эту важную мысль Кастис обещает себе запомнить, когда отстраняется с улыбкой, а потом берет Эмелина за руку, переплетая пальцы и пытаясь собрать мысли для создания легкого заклинания – и опьянение отступает, очищая разум от винного тумана.
[indent] – Я же говорил, что владею магией трезвости, – смеется де Сарде. – А еще вы украли мой первый поцелуй, но я ни о чем не жалею. Это было… приятно.