[год 84, конец Месяца Солнца]
[Лесистая местность к северу от Утеса]
Вильям Блауз, Эмелин Анселет, Фейн
На что только не пойдешь ради денег. В смысле, ради друзей и денег. В таком порядке, конечно же. Опасный заказ, за который хорошо платят, это ли не самая популярная причина появления новых надгробий на кладбищах Отмеченных? Что трое бывших циркачей могут противопоставить Туману и его порождениям?
Делайте ваши ставки, дамы и господа. Ведь только сегодня всю ночь на нашей арене вы узрите самое удивительное и безрассудное противостояние. Да начнется представление!
Дурная голова и три пары беспокойных ног
Страница: 1
Сообщений 1 страница 6 из 6
Поделиться12021-11-07 16:09:40
Поделиться22021-11-07 23:45:31
Вильям, в общем-то, был сам виноват.
За всё то, что происходило в его жизни.
И осознавал он это с зрелостью взрослого мужчины, на которого едва ли можно было повлиять. В самом деле: Вильям Блауз был слишком своенравен и горделив, чтобы действовать по чьей-то указке вопреки собственным желаниям. Он был самой натуральной
мразью
и
эгоистом.
Но совесть временами просыпалась даже у него.
Он помнил последний день в труппе как будто это было вчера: дождливый вечер, холод, пробирающий до костей, облака пара изо рта при выдохе и тусклый свет масляной лампы в углу шатра. Каждый взгляд, каждое неосторожное слово от людей, которые делили с ним сцену и искусство, царапали сердце грубее перочинного ножа по коже. Десятки глаз, что с недоверием скользили по его лицу и задерживались на яркой родинке под правым глазом, остались в памяти в назидание. Вильям помнил: на него смотрели как на монстра. Все, кроме тех двоих, которые всегда поддерживали его и подталкивали в спину. Фейн и Эмелин.
Девочка, подчинившая огонь.
Мальчик, подчинивший фантазии.
Но для остальных они трое так и остались странными — с метками или без меток, державшиеся вместе в тёплой сердечной дружбе, в которую не пускали никого из посторонних. Вильям понимал: ошибка одного из них обязательно нагонит тень на остальных двух. В тот раз Вильям сам дал повод для сплетен. И сам допустил свидетеля убийства.
Тело директора цирка было найдено поутру. Судьба Вильяма была предрешена.
Единственный в мире раз он не стал использовать магию, чтобы смягчить людей и получить желаемое. Он мог бы внушить людям мягкосердие и любовь, мог попытаться оправдать свой поступок и говорить —говорить—говорить...как он всегда это делал. Но Вильям молчал — впервые в своей жизни даже не пытался выстроить линию обороны, а стойко принимал один удар за другим. Ему хотелось послушать и услышать искренность.
Всё это казалось ему правильным?
Оставленный за плечами цирк нанёс его душе глубокую рану. Вот мир смотрел на то, как он бесстрашно засовывал голову в пасть тигра: Вильям среди купающих его аплодисментов чувствовал себя королём и богом. И вот мир смотрел на то, как он слонялся по улицам, гипнотизируя людей и заставляя их отдавать ему кошельки.
Его друзья…его раздражали.
Вильям чувствовал себя обузой. Пока Эмелин и Фейн пытались заработать на пропитание своими талантами, Вильям понимал, что свой талант он так же забрал с собой и мог им помогать. Поначалу так и было: пока друзья развлекали публику зрелищем сложных фокусов и огненным шоу, Вильям делал то, что умел больше всего.
Смотрел глаза. И едва ли обычные люди могли удержаться, чтобы не положить в фетровую шляпу купюру побольше и не улыбнуться тому, кто так «искренне» улыбался им. Вильям был успешным попрошайкой. Так они втроём и выживали — и даже жили какое-то время на широкую ногу, но лидер сдался первый.
Он просто не мог быть на вторых ролях по своему характеру и наступать на горло гордости каждый раз, когда приходилось просить на улице деньги. И после знойного скандала с друзьями Вильям стал вором - отдельно от товарищей и их концертов. Но это взвалило на него ответственности пуще прежнего: Вильяму хотелось доказать, что он один эффективнее, чем в связке.
И крал с жадностью брошеного ребёнка. Только улыбки друзей не становились от этого шире.
И спустя годы слух о его талантах просочился в массы, как гриб после дождя — выплыл на белый свет факт убийства директора Барнума из далёкого прошлого. Кто на него донёс? Крупица за крупицей Блауз обрастал дурной славой. Даже Портовый квартал перестал быть для него безопасным, хотя они жили на самой окраине.
И всё шло к логичному финалу и к нужным рукам.
— Вот ты попался, проныра!
Высокая фигура мужчины в плаще перехватила правую руку Вильяма, когда он потянулся к манко торчащему кошельку из кармана «зеваки». Вильям не успел даже пикнуть: его подтянули к телу и посмотрели в глаза с такой злобой, что он понял:
это конец.
— Вот и всё, голубчик! — цедил ему в лицо пропахший сигаретным дымом мужчина. —Допрыгался!
И Вильям пытался сопротивляться. Упирался ногами, дёргался, сходил на мольбы и даже внушил жандарму свою невиновность. Умудрился укусить за кулак. Хватка служителя закона ослабла, морщины на его лбу разгладились, обмяк даже голос.
Но он так же продолжал удерживать преступника за руку и вести в тюрьму. Как бы ни была сильна ментальная магия, как бы ловко ни было организовано внушение, никогда нельзя недооценивать волю человека. Ты можешь чувствовать что угодно — но не значит, что согласишься поступать на поводу у чувств.
Такие люди были, есть и будут — вызывать уважение и быть примером для подражания.
— Я верю, что ты не виновен, — напоследок объяснял зачарованный магией жандарм. — Суд найдёт правду. Он справедлив.
И перед носом вора захлопнулись решётчатые двери. Он ждал своего часа.
Три дня. Три долгих утомительных дня в компании таких же бедолаг из соседних камер, крыс и блюд с видом свежей блевотины. Вильям отказывался от еды. Пил лишь воду и смотрел в потолок на то, как играли лучи солнца через маленькое окошечко в стене. Он услышал, что на четвёртый день его повесят.
И ему было интересно: придут ли на казнь его друзья? Узнают ли они, где он сейчас находится? Проводят ли его в последний путь или так и останутся в неведении?
А потом узнают о его братской могиле. Случайно.
Это было бы грустно. Вот так — закончить свою жизнь.
—Эй, парень? — хрипло прервал размышления голос за стеной. — Ты как сюда попал?
Вильям устало выдохнул:
—Поймали за руку. А ты?
—А я по глупости. Представляешь, хотел начать новую жизнь. Да, убивал, грабил. Но потом осознал и решил служить на благо человечеству. Знаешь, один профессор, Александер Майнц, за весьма внушительную сумму денег хотел, чтобы я отловил тварь из Тумана. Этого бы хватило…год можно не работать. И меня повязали около ратуши за прошлые грехи. И какая тут новая жизнь? Нас ведь даже судить не будут. Вздёрнут на виселице — и всё тут.
Почему имя Александера Майнца так навязчиво отложилось в памяти? Ослабленный Вильям был неразговорчив и не ответил ничего собеседнику: попросту был не в силах говорить.
Ничто не помогает в день перед казнью лучше, чем долгий и глубокий сон — в последний раз.
Потому что в назначенный «праздник» на площади было шумно.
Утро и поющие птицы, солнце, слепящее глаза. Гам народа, собравшихся поглазеть на зрелище казни вместе с семьями, собутыльниками и тухлыми овощами в ладонях. Вильяму даже рубашку новую не дали: он так и пришёл на эшафот — грязный, с чумазым лицом, синяками под глазами, весь обляпанный грязными разводами. Он увидел своего соседа по камере: вопреки первому впечатлению от прокуренного голоса, то был молодой крепкий парень с доброй улыбкой и голубыми смеющимися глазами. Он не спускал с Вильяма взгляда. И когда на их шеи опустили верёвки, не удержался от роковой шутки:
— В первый раз, да?
Блауз улыбнулся:
— Но не в последний.
И он понял, что вовсе не хотел умирать.
Не сегодня.
— Вильям Блауз, вы обвиняетесь в убийстве человека и воровстве и волеизлиянием суда приговариваетесь к смертной казни через повешение. Ваше последнее слово?
Вильям улыбнулся:
— Не жалею ни о чём.
«А вот ты — жалеешь. Выстрели себе в голову и закончи свои страдания».
Все видели, как у судьи во взгляде что-то переменилось. Вильям воспользовался минутным замешательством, чтобы зачаровать толпу. И услышал приятный сердцу гул:
—Отпустите его!
— Он не виновен!
— Казните судью!
Народ был обескуражен и направил свою агрессию против стражей порядка. Шея Вильяма аккуратно выскользнула из удавки в момент, когда толпа схлестнулась в жестоком кровопролитии, и палач убежал с подиума. Была всего минута — потянуть за собой раскаявшегося преступника и бежать! Бежать куда глядят глаза. Бежать, пока жандармы, палач и народ не поняли, что их самым наглым образом надули.
Вильям бежал медленно от усталости и отсутствия еды. Пытался скрыться в тёмных переулках улиц, но в последний момент
врезался в кого-то, выбежавшего из-за угла.
Фрагмент
Отредактировано Вильям Блауз (2021-11-09 22:28:47)
Поделиться32021-11-09 00:24:55
В отношениях совершенно разных людей не может быть всё безоблачно. Ужиться трём абсолютно непохожим по характеру личностям было сложно. Эмелин любил независимость, поэтому часто пропадал с карт, желая повидаться с сестрой или просто в одиночку заняться своими делами. Друзья были ему как семья, но это не вынуждало быть зависимым. Они отдыхали друг от друга, и это было абсолютно нормально. Если бы ни одно условие: предупреждать об этом.
Когда Вильям в очередной раз пропал, иллюзионист не придал событию никакого значения. Да, паршивец любил исчезать без предупреждения, но возвращался через пару часов или, во всяком случае, давал о себе знать рано или поздно, вспоминая о злополучном правиле. Анселет не пренебрегал им, ведь они не купались в роскоши, не входили в золотые дворцы и почти всё время брались за опасные авантюры, поэтому боялся за свою жизнь. А ещё больше – за жизнь товарищей.
Эмелин не мог припомнить того дня, когда друзья стали его семьёй. В первый же день знакомства? Через месяц? Год? Это не имело значения. Отец всегда настаивал, что семью надо ценить и любить, правда, говорил о родных. Но долгие годы в цирке дали понять, кто действительно ценит жалкое существование человека, назвавшего себя на сцене Белым Лунем. А искали ли потерявшегося сына родители? Анселет так и не задал этот вопрос отцу, побоявшись ответа.
Поиски Вильяма начались с обычных мест, где они часто ошивались, и которые были ему любимы. Но всё было тщетно. Единственным шансом что-то узнать была сестра Эмелина, которая имела некоторые связи в Утёсе. Она не смогла бы отказать: слишком сильно любили друг друга ещё с детства. Иллюзионист никогда не отказывал ей ни в одной просьбе, сестра не бросит в беде.
- Твой дружок пропал? – женщина скривила губы, глядя на младшего брата, а потом скрестила руки. Её лицо выражало смесь чувств от недовольства до глубоких сомнений, ведь она не одобряла связи Эмелина с собственным прошлым. Нет, она не читала морали, не ограничивала выходки братца, однако весь её вид выражал хорошо скрытую агрессию. Сестра была столь же упряма. В этом они похожи. – Хорошо, я спрошу. Надеюсь, что потом не придётся спасать и тебя тоже.
Ей богу, сейчас мужчина разделял похожие эмоции. Он бы тоже с удовольствием свернул шею Вильяму, чтобы тот больше не думал сбегать. Самым паршивым в ситуации было то, что Эмелин не находил себе места, он не мог заниматься чем-то ещё, кроме тщетных поисков. Ни о каком заработке и речи не могло быть, а от этого зависело их пропитание. Анселет был слишком горд, чтобы просить деньги у отца или сестры, уж лучше голодать.
Но шли дни, и новостей всё не было. Чёртов менталист словно провалился сквозь землю, растворился в Тумане, словно в едкой щёлочи. Эмелин терял надежду, а вместе с тем нарастало чувство тревоги. Деньги кончались. Пришлось в очередной раз выступать в спектакле. И именно в тот момент, когда он уже был готов шагнуть на сцену, прибежал мелкий гонец с весточкой от сестры. Всего пара слов, от которой и без того бледный Анселет побелел ещё сильнее: «Твоего дружка сегодня собираются казнить за воровство». Иллюзионист перечитал фразу несколько раз, пытаясь понять, не глупая ли эта шутка. Но старшая так не шутила. Никогда. Он прямо представлял, с каким недовольством женщина писала это. Но зацепка найдена. О спектакле можно было забыть, как и о роли в этой труппе, но Вильям важнее.
Первым делом Эмелин сообщил Фейн. Они немедля отправились на площадь. Правда, по дороге Анселет грыз себя мыслью, что они там будут делать. Вступят в схватку со стражей на глазах у честного народа? Выкрадут? Решил, что планы сейчас ни к чему. Лучше сориентироваться на месте. Иллюзионист боялся не успеть, ведь мальчик-гонец пришёл слишком поздно – его не пускали на спектакль без билета, и лишь чудо помогло проникнуть внутрь, иначе Эмелин бы так и не узнал ни о чём. Но они всё равно не успевали, дико не успевали. К концу забега Анселет чувствовал, как его сердце бьется где-то в горле, а лёгкие горят от боли. Может, Фейн была повыносливее, а сам иллюзионист в этом городе стал изнеженным цветком, пожалуй. Именно в тот момент, когда Эмелин остановился буквально на секунду, чтобы вдохнуть глоток воздуха, в него кто-то врезался, и воздух выбило обратно, отчего иллюзионист закашлялся, невольно схватившись за человека. Когда он открыл глаза и уставился на злостного нарушителя, то узнал знакомую макушку.
- Вильям? Это ты? – Анселет глазам не верил, решив, что у него галлюцинации. Разве друг не должен быть на площади? Вероятно, сбежал. Тем же лучше, проблема решилась сама собой, по крайней мере, вопрос о смерти не стоял. Выглядел Вильям паршиво, словно по нему повозка проехалась: слишком бледный, ещё более тощий, чем обычно. – Добегался, да? Жить надоело? Ты знаешь, как мы волновались?!
Воровство… кажется, не впервой. Им, по крайней мере. Но они же обещали друг другу вести относительно приличный образ жизни! Никаких поборов, воровства и прочего. И дело было вовсе не в морали, а просто в безопасности, которой и так не хватало. Эмелин бросил многозначный взгляд на Фейн, желая разразиться руганью, но заткнулся, поскольку сейчас было не время читать нотации Вильяму. Сначала отмыть, накормить и привести в нормальный вид.
Ближе всего было до каморки Анселета, на том и порешили. Дом был крошечным, но Эмелину вполне хватало, лишь бы где-то хранить свои шмотки, а ещё спать. Большего, чем эти комнаты, иллюзионист позволить себе не мог, да и это приобрел с помощью сестры, которая настояла на том, что ошиваться по съемным комнатушкам – это мерзко.
Какие бы не были у них всех отношения, Эмелин всё равно бы отдал многое за жизнь своих друзей. Он вовсе не был уверен в искренности своих чувств, ведь знал, на что способен Вильям, но это не имело значения. Их дружба придавала особый сокровенный смысл его жизни. Поэтому в течение нескольких дней Анселет заботился о том, чтобы менталист нормально ел и приходил в себя после всего произошедшего.
Поделиться42021-11-09 16:33:07
Фейн повезло.
Она могла думать, что быть Отмеченной это какое-то проклятье. Могла завидовать другим людям, живущим мирной жизнью в своих семьях, окруженные заботой и любовью. Могла страстно желать славы и богатств, которые были ей недоступны. Но в чем ей несказанно повезло, так это найти верных друзей.
Многие ли в Долине могут похвастаться тем, что доверяют кому-то совершенно и безоговорочно? Знает все их сильные стороны и недостатки, провел бок о бок всю жизнь, съел пуд соли, прошел сквозь огонь и воду, и медные трубы, но до сих пор сохранил теплые чувства? Конечно, порой, у них случались разногласия, бывали ссоры и обиды. Но важнее то, что они всегда друг друга прощали. Их дружба была важна всем троим в равной степени, и, вероятно, потому прошла сквозь все эти года негасимой и нерушимой.
А еще ей повезло, когда в один из вечеров после выступления в каком-то балагане к ней подошел невысокий худой мужчина в круглых очках и с манерными усиками. Его костюм, сшитый явно на заказ, и аккуратный котелок из фетра говорили, что в таком месте он оказался случайно. Да и цепочка дорогих карманных часов, блеснувшая из-под пиджака, указывала на его высокий статус. Блестевшее от пота после танца лицо Фейн недоуменно обернулось на тактичное покашливание.
- Прошу простить за беспокойство, - ровный, уверенный голос и внимательный взгляд. Этот человек приходил не ради разбавленного алкоголя или задушевной беседы, и Птичка напряглась. Она не понимала, чего от него ждать, и потому несколько опасалась. - Меня зовут Жан-Жак Дюбуа. Я являюсь одним из постановщиков выступлений Большого театра Утеса. Может быть, слышали, пьеса "Остров феи", я ставил им танец, - сердце Фейн волнительно забилось при этих словах. О Большом театре - главной сценической жемчужине Долины - она, конечно, не могла не знать. - Здесь был по случаю, но задержался досмотреть ваше выступление. Мне сказали, вы сами придумываете номера.
- Д-да, - женщина развернулась к нему полубоком, по привычке отводя когтистую руку назад и пряча в складках юбки. Разумеется, он не мог не заметить ее во время выступления, но старые инстинкты взяли вверх. От этого разговора в горле тут же пересохло, и голос стал хрипеть. Интуиция подсказывала, что все это неспроста, и, возможно, ей предложат какую-то работу, пусть временную, но в стенах Большого театра даже одно выступление будет ошеломительным успехом и может оказаться венцом ее жизни. Но об этом Птичка даже думать боялась. Только стояла и глазами пожирала лицо мистера Дюбуа, ловя каждое его слово.
- Неплохо, - так и не дождавшись больше никаких пояснительных комментариев, кивнул мужчина. Он поправил очки на переносице. - Я вижу ваш талант и, что важнее, ваше желание работать. Вашу страсть. Если интересно, через несколько дней состоятся пробы для одного небольшого шоу. Ничего грандиозного, коротенький получасовой водевиль, - он сунул руку в карман брюк и вытащил часы. Откинул золотую крышечку, взглянул на время и тут же убрал драгоценность обратно. Но Фейн этого уже не видела. Ее взгляд растворился в представлении сцены и невероятного количества зрителей, что может собрать под своей крышей главный театр Долины. От таких перспектив кружилась голова, и плохо держали ноги. - Так что жду вас в четверг около трех часов по полудни. Адрес знаете? Назовете при входе мою фамилию, и охранник вас пропустит. Мисс? Вы слышите меня?
Домой Фейни буквально летела на крыльях. Ее обуревало чувство такого счастья и трепета, что она и представить себе никогда не могла. Она жаждала шанса выбиться в люди, и ей улыбнулась удача. Бесконечные тренировки и репетиции дали свои плоды, и в нужный час она попалась на глаза тому, кто может перевернуть всю ее жизнь.
Но, как это всегда бывает, за светом неотступно следует тень. И душевный взлет Птички был безжалостно оборван новостью об исчезновении Вильяма. Он не пришел на их с Эмелином встречу, не явился на следующий день, не дал о себе весточки и через сутки. Тревога за их общего друга росла, заглушая радость от внезапно свалившейся удачи. Эмелин отправился к сестре, чтобы навести справки. Фейн же оставалось либо продолжать обходить знакомые места, либо сидеть в своей съемной комнате, ожидая, что Блауз поимеет-таки совесть и вернется или хотя бы даст о себе знать.
Ни о каких репетициях или подготовке к прослушиванию не могло быть и речи. Фейн честно пыталась что-то делать, но тело плохо слушалось, а мысли постоянно возвращались к пропавшему, гадая, куда он мог запропаститься, и придумывая все новые места, где его можно было бы отыскать. Дошло до того, что Птичка пережила крайне неловкие пятнадцать минут в городском борделе, куда заглянула спросить, нет ли у них среди посетителей высокого темноволосого мужчины. Таких, как оказалось, даже сейчас было навалом, но ни один из них не был Вильямом. Что не удивительно, учитывая, что в такие места его никогда обычно не заносит. Но что поделать, встревоженная семья готова была искать пропажу даже в самых невероятных местах. Потому что в вероятных его не было.
Апогей истории пришелся аккурат на четверг. От Эмелина прибежал запыхавшийся мальчишка, едва не валящийся с ног от усталости, и выпил целый кувшин воды прежде, чем сумел передать сообщение. Услышав новость, Фейн побледнела. Руки выронили чайник, и тот укатился под стол, заливая пол водой из носика. Но женщине было не до того. Она бросилась на площадь. По дороге они пересеклись с Эми. От бега его щеки заливал румянец, на лбу выступил пот, и дышал он так, будто вот-вот готов был выплюнуть собственные легкие. Что они собирались делать, Фейн не знала. Вероятно, будут действовать по обстановке. Но, если потребуется, она готова была спалить весь Утес. На сколько хватит сил.
К счастью, этого не потребовалось. Вильям буквально вывалился на них из-за угла. Исхудавший, грязный, ослабевший. Сердце Фейн болезненно сжалось при одном виде, во что за эти дни превратился Блауз. Вдвоем они дотащили его до коморки Анселета и устроили на постели.
За всеми этими событиями Птичка пропустила назначенное время, и когда она уже подлетала к театру, башенные часы отбили пять ударов. Внутри все опустилось, когда она увидела большой навесной замок на дверях. От отчаянья она стала колотить в дверь, надеясь, что ей все-так откроют. Или, что вход для артистов окажется с другой стороны.
- Мне назначено, - выдохнула она охраннику, вышедшему на ее стук откуда-то с боковой двери. - Я на прослушивание к мистеру Дюбуа.
- Нет никого, - покачал тот головой. Но потом его взгляд опустился ниже и, наткнувшись на необычную руку, его брови сошлись на переносице. - Прослушивание закончено.
- Нет! Нет-нет-нет, - Фейн забарабанила в захлопнувшуюся перед ее носом дверь. Из глаз брызнули слезы. Не может этого быть! Это так несправедливо!
Но больше ей никто не открыл.
Все последующие дни она обивала пороги театра, пытаясь встретить того мужчину в круглых очках, но он как сквозь землю провалился. На ее расспросы охранник отвечал односложно и крайне неохотно, и пропускать внутрь без билета явно не собирался. Плюнув на все, Фейн потратилась, купив самый дешевый на какое-то представление, но, даже попав внутрь святая святых, не смогла отыскать Жан Жака. Его в тот вечер просто не было в театре, а домашний адрес Отмеченной никто, конечно, не дал. Она оставила для постановщика записку, но надежды на новое чудо уже больше не было.
От бессилия хотелось выть и бросаться на стены. Грудь разрывало от горя. Едва показавшаяся птица счастья лишь раздразнила и исчезла, разбив сердце артистки. Утешало лишь то, что Вил нашелся, находится сейчас в безопасности и под чутким присмотром Эми быстро идет на поправку. Он даже умудрился вынести из своей истории... нет, не урок, конечно. Но информацию о каком-то профессоре, что готов был платить за пойманное порождение тумана.
Отмеченная ничего не стала говорить друзьям о своем несчастье. Просто не могла. Едва она попытается открыть рот, как ее начнут душить слезы, и на этом все закончится. Переполошит чувствительного Эми, возможно, Вил почувствует себя виноватым... Нет, не стоит оно того. Лучше она займется этим профессором и отправит ему письмо. Деньги сейчас будут совсем не лишними.
Одно хорошо, в таком настроении, в каком пребывала сейчас Фейн, эти туманные твари не казались такими уж страшными. Напротив, они были отличной мишенью, чтобы выместить на них свою обиду и боль.
Ответ от профессора, что удивительно, пришел почти сразу.
Поделиться52021-11-15 14:05:25
- сорок кошек
- Сообщений: 315
- Уважение: [+151/-0]
- Нет никаких "мы"
- и нет никакого "наше"
- есть только я и мое болото
[indent] «Уважаемая госпожа Фейн,
[indent] Ваше письмо весьма заинтересовало меня – нечасто я получаю столь любопытные послания: про добровольцев, отваживающихся отправиться за черту города на поиски порождение Тумана. Мой секретарь считает подобные случаи пустым бахвальством, однако я придерживаюсь иного мнения – даже самые безнадежные глупцы не настолько наивны и отчаянны, чтобы рисковать жизнью ради денег, ведь всегда найдутся иные способы заработать, не требующие подобного риска.
[indent] Если Вы и Ваши спутники действительно настроены так решительно и поставили перед собой такую амбициозную цель, то я считаю своим долгом как учёного и исследователя поддержать Ваши изыскания – как материально, так и информационно. Боюсь, что гонец не сможет на своих плечах передать Вам все те труды Библиотеки, посвящённые Туману и его созданиям, а потому я постараюсь сделать для Вас краткую выжимку их всех знаний, которые есть у нас на руках.
[indent] Первое. Ваше стремление поймать туманное создание похвально, но правда такова, что с рассветом эти существа распадаются пеплом, только попав под лучи солнца. Не поймите меня неправильно, я не стремлюсь заранее обвинить Вас в обмане, но я также не смогу легко поверить в то, что Вы не только пережили встречу с порождениями Тумана, но и смогли одолеть одно из них, если даже Вы передадите мне в руки урну с его пеплом.
[indent] Второе. Вы должны понимать, как опасны туманные создания. Исходя из того, с каким энтузиазмом Вы готовы взяться за это дело, я предполагаю две гипотезы: либо Вы профессионалы в выслеживании созданий Тумана и в их уничтожении, либо же не сталкивалась с ними достаточно близко. В любом случае, я лишь скажу, что будьте осторожны, внимательны, бдительны и аккуратны. По сравнению с существами Тумана мы, люди, хрупки и слабы. Некоторые виды устойчивы к физическим повреждениям, другие же не покорны своим диким разумом при наших попытках подчинить их магически. Также помните, что поведение некоторых из них практически не отличается от животного, но существует и те, которые могут обмануть человека хитрыми уловками.
[indent] Третье. Когда наступит Туман, держите при себе источник пламени – только огонь сможет спасти Вас от гибели в Тумане. Однако не забывайте, что свет пламени также привлекает внимание этих созданий – она тянутся к огням, как ночные мотыльки к свету лампы.
[indent] Ваше исследование будет очень опасно. Не стоит недооценивать Туман и переоценивать свои силы, будьте критичны. Ваш вклад в исследование природы Тумана не будет забыт, даже если Вы потерпите неудачу, оступившись. Ваш поход не остался без внимания – один из моих студентов, Марк Рамсхорн, вызвался добровольцем, чтобы запечатлеть Ваши успехи в грядущих исследованиях. Рамсхорн один из наших лучших художников кафедры биологии, он сможет зарисовать создание Тумана и записать все тонкости в его поведении, чтобы мы могли проанализировать полученные результаты.
[indent] Надеюсь, что Ваши поиски увенчаются успехом и что мы встретимся. К данному письму прикладываю аванс – десять серебряных, в случае Вашего счастливого возвращения с любыми результатами Ваше вознаграждение составит ещё двадцать серебряных и три золотых. Помните, что Туман и его созданиям коварны, и удачи Вам.
[indent] С уважением,
[indent] Александер Майнц, заведующий кафедры биологии, факультета Природных наук,
[indent] Университет Натурфилософии, Утес.»
[nick]Александер Майнц[/nick][status]профессор-улитка[/status][icon]https://forumupload.ru/uploads/001b/2e/0d/3/845114.png[/icon]
Поделиться6Сегодня 02:56:15
Поймать туманную тварь – та ещё задачка. Если бы Эмелину когда-нибудь сказали, что жизнь вынудит его гоняться за существами, которые вызывают ужас у любого нормального человека, он бы не поверил. Но сейчас деньги были нужнее. Наверное, узнай об этом сестра, сразу бы предложила ему просто залезть в петлю и покончить с собой без лишних проблем, а не таким извращенным образом. Просто иллюзионист славился дурной головой, вот и всё.
Анселет и раньше слышал, что университет изучает туманных существ. Оно и неудивительно, ведь это практически их естественный враг, раз за разом твари убивали людей. А как бороться – загадка. Будь у Эмелина выбор, он бы не хотел решать такие сложные вопроса, но письмо профессора оказалось слишком уж соблазнительным. На награду, конечно, а не научные изыскания и сложность задания. Просто жизнь поставила перед сложным выбором, а мужчина был слишком горд, чтобы обращаться к семье.
План был прост. Поймать тварь. Просто поймать, чтобы чёртов художник зарисовал её и изучил. Главное, в процессе не прошляпить и себя, и исследователя. У Фейн уже появился гениальный план, какими методами можно максимально безопасно захватить существо. Эмелин всегда ценил её умение стратегически мыслить и строить тактики, а уж реализацию был готов взять на себя. В то время как на плечи подруги легла необходимость найти подходящее место, иллюзионист взял задачу закупиться всем необходимым на аванс, который выделил профессор. В стезе закупок Анселет чувствовал себя легко и свободно.
С тех пор, как Эмелин вернулся в Утёс, он очень много времени проводил со своей сестре в лавке. Она вовсе не желала сделать из братца торговца, однако приятная внешность и голос оказались на руку предприимчивой девушке – она заставляла младшего заниматься полезными сделками и торговаться. С этого Анселет получал свою долю выручки, правда совсем крохотную, но он был абсолютно доволен, ведь заговаривать зубы – это его второй талант, сразу после умения разговаривать целый день, не останавливаясь и ни разу не повторяясь.
Поскольку для исполнения плана нужна была пещера, друзья решили отправиться в Штольни, оставив Вильяма отдыхать после произошедшего (да и не стоило ему лишний раз светиться на людях). Закупки планировались там же. Фейн отправилась на разведку, а Эмелин – к торговцам. Бюджет был достаточно маленьким, поэтому он сразу сделал упор на то, чтобы не только купить, но и сэкономить на этом. Прикидываться обычным человеком он умел, научил горький опыт: мужчина заранее оделся более закрыто, скрыв и метку, и перья, оставшись в образе не слишком богатого торговца.
Первой задачей стало найти повозку и коня, на котором они довезут все добро до нужного места. Так как Штольни были важным местом горнодобывающей отрасли, с вопросом транспортировки проблем не возникало. Разумеется, Анселет благополучно умолчал, для каких целей берёт в аренду коня, сославшись на торговые цели и перепродажу, не упомянув, что совсем скоро будет бегать по Туману от смертоносной твари. Мужчина, владелец конюшен, вопросы и не задавал, соблазнившись приятными бойкими речами Эмелина. Лошадь была пегой, худой, но достаточно жилистой - достаточно, чтобы довезти ношу до нужного места. Другие кони совершенно не приглянулись, поскольку в силу своей мощи стоили неоправданно дороже.
Далее ему было необходимо закупиться капканами, ружьями, порохом и крепкими верёвками, чтобы расставить ловушки. Иллюзионист не так хорошо знал Штольни, хотя пару раз их цирк останавливался неподалёку и проводил для местных жителей шоу, но Анселет не слишком рвался в город. Штольни вызывали у него противоречивые чувства, в том числе, из-за тяжёлой атмосферы. Вызнавать расположение подходящих торговцев пришлось у местных, и вскоре Эмелин торговался уже с ними, стараясь выцыганить цену поменьше. Тем более, ловкий молодой торгаш пытался продать капкан с явно проржавевшей пружиной. Он сдался лишь тогда, когда Анселет драматично шагнул к выходу, заявив, что вообще не будет ничего покупать, и предложил неплохую скидку. Мужчина не сильно разбирался в хорошем металле, однако дефекты были видны даже невооружённым взглядом. Каким бы хорошим не был капкан, вряд ли это остановит тварь надолго. Эмелин просто верил, что до планов "Б", "В" и "Г" просто не дойдёт. Иллюзионист прямо представил картину, как они горячо благодарят чудовище за то, что оно спокойно постояло в клетке, пока его рисовали, и расходятся.
В итоге, от десяти серебряных осталось целых два, что не было таким уж достижением, но гораздо лучше, чем пустые руки. У того же продавца ловушками иллюзионист договорился о погрузке всего лишь за пару медяков, и остался абсолютно доволен собой. Оставались лишь факелы, но этого в горнодобывающем городе было навалом, заняло лишь малую часть дня. Завершив все покупки, вполне удовлетворенный исходом мужчина остался в таверне в ожидании весточки от Фейн. Они ещё договорились заранее съездить на место и обыграть ситуацию, прежде чем связываться с Туманом, поэтому ожидание было особенно тягучим и неприятным: это вам не репетиции в цирке.
Броски кубиков
Страница: 1
